ГЛАВА 11

Нёэнна довольно быстро догнала Севклеха — несмотря на то, что ее рюкзак был куда более тяжелым, бегала она лучше, к тому же, фонарь в руках мужчины оставался единственным источником света и оставаться в одиночестве в темноте совсем не хотелось. Островитянка не оборачивалась чтобы проверить, преследует ли их то нечто, но напрягала слух в попытках различить среди звуков ее шагов, тяжелого дыхания и эха, разносившегося среди камня, скрежет металла, который издавали те статуи.
Ее спутник в какой-то момент перешел на быстрый шаг, и девушка подстроилась под его темп, продолжая быть готовой к опасности — пусть у нее и не осталось никакого подобия оружия, кроме небольшого ножа, который она спешно достала. Переведя дыхание, Нёэнна наконец заметила, что ее товарищ что-то активно бормочет себе под нос, а руками совершает какие-то пассы, будто завязывает невидимый узел на канате. Фонарь был закреплен на поясе, и от резких движений качался, заставляя тени скакать почти в унисон с жестами Севклеха. У девушки мелькнула мысль о том, чтобы забрать их единственный источник света, чтобы он ненароком не слетел с крючка и не разбился, но она не рискнула отвлекать своего спутника — у нее было стойкое ощущение что он делает что-то крайне важное.
Островитянка решила проверить компас, который все еще показывал, что они движутся на запад. Каким образом они не заплутали в своем бегстве было не понятно, но Нёэнна помнила слова Севклеха о том, что пирамида с ними играет, и не стала пытаться понять иррациональную природу этого места.
Сам мужчина выглядел плохо: бледный, покрытый испариной, беспрерывно бормочущий на аланге слишком быстро, чтобы можно было различить слова. На миг девушке показалось, что его глаза стали голубыми, но почти сразу стали привычного багрового оттенка, и островитянка списала все на игру света и усталость. Усталость была почти чудовищной — Нёэнна не помнила, чтобы она когда-либо чувствовала себя настолько обессиленной. При этом, она, может, и не была атлетом как работники Морского корпуса, но в инженерах тренировали выносливость и девушка была уверена в своей физической подготовке. Однако, оказалось что Красная пирамида отбирает куда больше сил, чем могла предположить островитянка. И это с учетом того, что Нёэнна планировала сделать привал у тех чудовищных статуй! Ей даже не хотелось думать, что могло произойти, если бы спутники уснули рядом с ними.
Размышления девушки прервал резкий порыв ветра в лицо. Внезапно двое исследователей оказались совсем рядом с Разломом: стена пирамиды впереди отсутствовала, и от пропасти их отделяло около тридцати метров пустого пространства. Относительно пустого — островитянка видела, что здесь почти все покрыто кристаллами, особенно крупные росли на стенах и потолке, превращая рукотворный зал в некое подобие пещеры. Под их ногами уже некоторое время тоже хрустели эти странные минералы. Они оказались удивительно хрупкими, и Нёэнне приходилось гнать прочь мысли о том, что звук крошащегося камня похож на хруст костей.
Снаружи был вечер, последние закатные лучи подсвечивали гигантскую опорную балку, одну из множества, что удерживали башни Главной Библиотеки на весу. Ее основание было покрыто толстой коркой кристаллов, зловеще поблескивающих красным. Порыв ветра принес теплый, слишком сладкий запах гниения. Как бы ей этого не хотелось делать, Нёэнна старательно осмотрелась в поисках возможных мертвых тел, которые были бы источником этого характерного запаха, но ничего не заметила. Впрочем, она не позволила себе вдох облегчения — кто знает, что скрывается под толщей кристаллов?
Тем временем, Севклех прекратил свое бормотание, и теперь стоял, широко распахнув глаза, уставившись на Разлом. Мужчина был бледным до синевы, и в его силуэте было что-то странное. Островитянка сконцентрировала свое внимание на его фигуре и ахнула: Севклех как-будто двоился и словно размывался в пространстве, то истончаясь, то становясь плотнее. Девушка не была полностью уверена, но это напоминало то, как «двигались» те металлические статуи, и ей стало очень страшно.
— Севклех?.. — Неуверенным и тихим голосом позвала Нёэнна. Тот никак не отреагировал.
Островитянка не знала, что делать. Она опасалась прикасаться к своему товарищу, поскольку не знала, чего ожидать, и не хотела сделать хуже. Снаружи стремительно темнело, но в Апласе ночью зажигали множество фонарей, и по-настоящему темно тут никогда не было. На данный момент, Разлом казался наилучшим выходом обратно на поверхность — возвращаться вглубь руин не было никакого желания. Девушка снова оглянулась на Севклеха, чья фигура продолжала быть словно покрытой рябью, отчего даже свет фонаря, закрепленного на его поясе, периодически затухал.
Сделав глубокий вдох, Нёэнна развернулась и направилась к Разлому. Под ее ногами хрустели кристаллы, но, чем ближе она подходила к пропасти, тем крупнее и плотнее они становились, и островитянке приходилось тщательно выбирать, где ступать, чтобы добраться до края.
Опорная балка была массивной и отлитой из стали, и кое-где были видны признаки ржавчины. Кристаллы у ее основания торчали острыми пиками, не оставляя шансов взобраться на опору без соприкосновения с ними. Сюда, рядом с краем обрыва, доносились звуки города, дающие надежду на спасение, но девушка напомнила себе, что это обманчивое ощущение — им еще предстояло как-то выбраться наверх. У Нёэнны была с собой веревка с крюком, и она постаралась осмотреться в поисках возможности забросить его на уровень выше. Насколько она могла судить, они сейчас находились примерно на середине Красной пирамиды, возможно, чуть ближе к южной ее части. Получалось, что в своих скитаниях они сделали круг. К сожалению, в тех местах, где можно было подойти к краю, верхний уровень выступал глубже в Разлом, и было невозможно увидеть куда забрасывать крюк и будет ли ему за что зацепиться.
Нёэнна постаралась контролировать свое дыхание, борясь с подступающей паникой, и еще раз осмотреться. На противоположной стороне слегка покачивалась на ветру толстая цепь, очевидно, лифта — не успела девушка пожалеть, что механизм находится так далеко, как заметила, что дно конструкции полностью отсутствует, более того, это выглядело так, будто часть деревянной платформы была откушена чем-то гигантским вроде акулы. Островитянка сомневалась, что в Разломе водятся акулы, но взгляд невольно скользнул вниз. Она прочитала об этой пропасти достаточно, чтобы понимать, что это абсолютно неизученное явление за пределами того факта, что Разлом был создан Создателями где-то в начале Эпохи Изменений. Было совершенно непонятно, чего ожидать, но после всего увиденного на нижнем уровне Красной пирамиды девушка была готова увидеть в том числе и летающих акул.
Тем не менее, она решила, что если прямой путь наверх пока маловероятен, может, стоит попытаться найти дорогу через Разлом. Нёэнна стала осматривать обрыв в поисках уступов, по которым можно было бы добраться до поверхности, и заметила один примерно в пятнадцати метрах вниз. Впрочем, почти сразу она зажмурилась и помотала головой, чтобы проверить, не мерещится ли ей деревянный подвесной мост, который ведет на другую сторону, и каким-то образом горящий фонарь.
И мост, и фонарь остались на месте. Планки слегка двигались от ветра, и островитянке даже показалось, что она различает скрип дерева. Было очень странным то, что ни на этой, ни на противоположной стороне пропасти не было видно какого либо спуска к этим уступам, чтобы как-то оправдать существование этого моста. Что он там делал? Откуда взялся фонарь, к тому же горящий?
Размышления девушки прервало какое-то копошение в ее сумке, но, не успела она как-то среагировать, как один из карманов с громким треском разорвался и оттуда вылетело нечто мелкое, блеснувшее в тусклом свете. От силы отдачи Нёэнна не удержалась на ногах и свалилась на четвереньки, едва не улетев по инерции в пропасть. Островитянка судорожно вцепилась в обрыв, краем глаза заметив движение — крошечная металлическая змейка скользнула к Разлому и, вновь собравшись в плотный осколок, полетела вниз. Запоздало сообразив, что это, очевидно, был тот кусочек, что исследовательница подняла среди статуй, она постаралась проследить за его полетом. Маленький осколок быстро сгинул в темноте расщелины, и произошло сразу несколько вещей.
Тьма Разлома пошла рябью, как если бы действительно в воду упал камень. В то же время Нёэнна осознала, что в ее ладони впивается кристаллическая крошка, а ее сознание наводнили чужие голоса, как тогда, когда она по неосторожности прикоснулась к ргедоку.

Внизу, в пустоте, что-то двигалось. Это движение было похоже на то, что происходило со статуями, когда они начали оживать, не-движение, неправильность которого внушала ужас, но от которого было сложно отвести взгляд. Бесконечный крик чужой агонии мешал сконцентрироваться и словно бы толкал в пропасть, к спасению и тишине. Едва соображая, каким-то невероятным усилием воли Нёэнна оттолкнула себя от обрыва, падая назад и спешно отползая вглубь комнаты — девушка уже не следила за тем, чтобы не касаться кристаллов. Ее единственным собственным желанием было только оказаться как можно дальше от Разлома и того, что существовало в его глубинах.
Панический ступор островитянки был разбит глухим стуком. С трудом сконцентрировавшись, Нёэнна начала оглядываться в поисках источника звука, достаточно громкого, чтобы пробиться сквозь наводнивший ее разум сонм голосов. По левую руку от себя, там, где заканчивалась стена комнаты и начинался обрыв, среди кристаллов что-то трепыхалось. Сощурившись, девушка попыталась разглядеть то, что продолжало глухо постукивать об остаток стены и кристаллы; подходить к пропасти снова совсем не хотелось. Однако, с удивлением опознав в предмете веревочную лестницу, островитянка подскочила на ноги и кинулась поближе — ведь это могла быть их лазейка наверх!
Действительно, в выступающих кристаллах запуталась веревочная лестница, но Нёэнна не сомневалась, что сможет ее распутать, и была готова обламывать минеральные образования если потребуется. Нижний край конструкции врос в кристалл, и из-за этого она вся была перекошена, поэтому островитянка без долгих раздумий откопала в своем снаряжении маленький молоток и начала активно разламывать кристаллическую друзу, удерживающий кусок веревки.

Голоса вторили ударам молотка, и было практически невыносимо громко. К счастью, кристаллы крошились быстро, практически в песок — у Нёэнны не возникло ни малейшего желания размышлять о физических свойствах этого минерала, — и уже скоро нижний конец лестницы был свободен. Оставалось только распутать веревочную часть от выступающих граней. Молоток все еще был в руках у островитянки, поэтому на самый крупный кусок полетел сильный удар: терпение девушки постепенно подходило к концу. Кристалл разлетелся на осколки, осыпав крошкой Нёэнну. Щеку, как и ладони, саднило — исследовательница не сомневалась, что там застряли кусочки минерала, но она отмела это как проблему на потом, и стукнула по друзе снова.
 — А-а-а-а-а! — Девушка не сразу поняла, что крику в ее голове вторит и крик от ее товарища. Она обернулась. Севклех лежал, сжавшись в комочек, и подвывал, сбиваясь на бормотание — снова — незнакомых слов. Бросив взгляд на лестницу, которая все еще довольно плотно держалась на наростах минерала, Нёэнна подбежала к своему спутнику. — Севклех! Севклех, ты меня слышишь?
В ответ она все еще услышала бормотание.
Островитянка опустилась на колени рядом с лежащим мужчиной и нерешительно прикоснулась к его плечу. Севклеха била крупная дрожь, но его невнятный шепот прекратился.
 — Севклех, мне кажется, я нашла выход. Нам нужно торопиться, мне понадобится твоя помощь.
 — Г-где? — Сипло спросил тот.
Нёэнна ткнула пальцем в сторону, где половина кристаллического образования была обломана.
 — Там есть веревочная лестница, и она ведет наверх. Я хочу ее освободить от кристалла, чтобы понять, удержит ли она нас. — Девушка запнулась, помотала головой и поправила себя, попытавшись прибавить в голос уверенности: — удержит, и мы выберемся.
Севклех все еще дрожал, но попробовал сесть; островитянка помогла ему. Его состояние было похоже на сотрясение мозга: реакции были заторможенными, он часто моргал, словно пытался сфокусировать взгляд, мужчину пошатывало и на ногах он стоял неуверенно. Нёэнна подвела своего товарища к той стене, где она нашла лестницу, но она уже понимала, что в таком состоянии будет лучше его не трогать, и снова посадила его, прислонив к кристаллам — на этом этапе путешествия девушка уже не особо переживала о негативном влиянии минерала, ведь они и так были под ним.
Много времени на возню с лестницей не ушло, поскольку значительная часть работы уже была завершена. Осмотрев по возможности грядки и ступени на предмет дефектов и, на первый взгляд, не обнаружив их, островитянка с силой подергала за лестницу. Конструкция держалась крепко — сама веревочная лестница выглядела на удивление новой, как будто провисела тут меньше года.
 — Нё-нна, — позвал Севклех.
Девушка обернулась. Ее товарищ указывал на кристаллическое образование сбоку от себя.
 — М-не каж-жется, т-там что-т ест-ть. В-внут-три.
Зацепив конец лестницы за один из оставшихся на стене наростов, исследовательница подошла к указанному друзу. Этот кристалл был прозрачнее остальных и словно бы моложе — он был более низким и почти без выпирающих наростов. Казалось, что внутри минерала действительно что-то было, но это могла быть и игра света и тень самого Севклеха. Впрочем, Нёэнна решила не особо задумываться, и размашисто стукнула по кристаллу. Первый удар был звонким, и минерал уже привычно для девушки крошился. Второй взмах молотка закончился глухим ударом обо что-то мягкое.
Сладковатый запах стал сильнее, и у островитянки возникло подозрение о том, что могло скрываться под друзом.
Третий удар был направлен в другое место, и от основной массы откололся крупный кусок, открывший кисть человеческой руки. Плоть прорезали кристаллы, как будто само тело превращается в минерал, а от того, что все еще оставалось мясом, пахнуло трупным запахом.
Севклех сполз на четвереньки, его стошнило.
Нёэнна сама боролась с рвотой, ком в горле мешал дышать, но под рукой она заметила что-то еще, то, обо что перед этим и стукнулся молоток. Судя по всему, это была сумка, и девушка поставила перед собой задачу вызволить ее из кристалла, как минимум в надежде узнать личность погибшего — позже, в безопасности. Удар и еще удар; островитянка старательно не смотрела на руку трупа и старалась дышать ртом.

— Только так я узнаю, кто ты, — ответила голосу в своей голове Нёэнна.
Голос это не успокоило, и эти слова продолжали биться набатом в ее сознании пока она освобождала сумку от кристаллов. Она оказалась небольшой, это был даже, скорее, небольшой портфель ученого. Спешно просунув одну из лямок себе на плечо, к своему рюкзаку, островитянка подхватила под руки Севклеха и снова помогла ему подняться. Мужчина был бледен, и, судя по всему, едва находился в сознании.
 — Севклех, постарайся собраться, — девушка легонько похлопала его по щеке.
Ее спутник снова часто заморгал, и перевел почти осмысленный взгляд на нее. Нёэнна решила, что в данной ситуации этого должно хватить.
 — Сейчас мы будем подниматься. Ты пойдешь первым, я — сразу за тобой, буду страховать. Главное, держись крепко и карабкайся.
Мужчина кивнул, и, нетвердым шагом, но самостоятельно, подошел к веревочной лестнице и вцепился в одну из перекладин. Островитянка взяла конец лестницы и кивнула своему товарищу.
 — Лезь, я держу.

Севклех начал свой подъем. Вместе с ним постепенно удалялся и единственный источник света — хотя мужчина карабкался медленно, но нижние руины, как и саму Нёэнну, постепенно поглащал сумрак. Лестница держала вес, и вскоре первый из спутников оказался на верхнем уровне.

Островитянка начала свой подъем. Со своим рюкзаком и новой сумкой она, наверное, сравнялась по весу со своим товарищем и его снаряжением, поэтому по расчетам девушки лестница должна была удержать и ее. Нёэнна лезла в умеренном темпе, без остановок, и смотрела строго перед собой: чем выше она поднималась, тем гуще была тень от Главной Библиотеки, добавляющей густоты в ночную темноту, и островитянка передвигалась практически на ощупь.
Ощущение холодного камня пола было одним из самых лучших, что когда-либо испытывала девушка. Она с трудом перевалилась на другую сторону, вся ее поклажа перевесила и теперь островитянка полулежала на своих сумках, свесив ноги с обрыва. Немного отдышавшись, она скинула оба рюкзака, отпихнув их вглубь помещения. Чуть дальше полулежал, оперевшись спиной о стену, Севклех, и Нёэнна была полна решимости к нему присоединиться когда вспомнила про странный деревянный мост через Разлом. Девушка легла на живот и подползла к краю, высматривая огонек одинокого фонаря. Взгляд ее обшаривал темноту, казавшуюся совершенно обычной с этой точки обзора.
Она не сразу нашла тот фонарь — с уровня земли он был едва заметен, а уж мост так и вовсе растворялся во тьме Разлома. Но, чем дольше Нёэнна вглядывалась, тем больше деталей замечала: вот мост, покачивающийся под ветром, а тени вокруг него все сгущались и сгущались, пульсируя, и, к своему растущему ужасу, островитянка увидела и нечто, обвивающееся вокруг моста, похожее на ту металлическую «змею» в руинах, только в сотни раз больше. Это существо было огромным, и словно заполняло собой все больше и больше пространства. Девушка не могла отвести взгляд, как ни пыталась, она словно вновь переживала свое столкновение с Гранью.
Из транса ее вывела резкая боль в ладонях. Очевидно, Нёэнна с такой силой сжала край обрыва, что кусочки кристаллов и мелкие камешки, валявшиеся на полу, еще глубже впились ей в кожу. Зажмурившись, она начала отползать вглубь комнаты, подальше от Разлома, и ползла до тех пор, пока не уткнулась в нечто мягкое — Севклеха. Тот прерывисто вздохнул, но, судя по дыханию, он либо спал, либо потерял сознание. Девушка малодушно решила, что это проблема завтрашнего дня, и на ощупь примостилась рядом.
Какое-то время она напряженно вслушивалась в окружающее пространство, но здесь, на первой ступени Красной пирамиды, было тихо, и кроме ветра, гуляющего по остаткам комнаты, лишних звуков не было. В какой-то момент Нёэнну вырубило. Ей снились разноцветные всполохи Грани.