ГЛАВА 12

Сознание возвращалось к Нёэнне постепенно, вместе со звуками просыпающегося города, а затем и эхом веселых голосов с верхних уровней. В сравнении с мертвой тишиной подземных руин громкость была почти оглушительная, и очередной раскат смеха окончательно разбудил девушку. Она подскочила на месте и оглянулась. Судя по всему, было уже за полдень, и часть солнечных лучей просачивалась в комнатку, в которой находились спутники.
Прошлой ночью — ночью ли? — было не до осмотра, и сейчас Нёэнна понимала, что они находятся в остатках довольно небольшого помещения. В углу, сильнее всего выступавшим над пропастью, торчали крепления той веревочной лестнице, по которой двое товарищей спаслись. Здесь, наверху, не было ни намека на кристаллы или ту маслянистую субстанцию, которой было полно на нижнем уровне — по крайней мере, на первый взгляд. Проверять, обойдя комнату, девушку пока не тянуло. Вместе с постепенным прояснением сознания стала более заметна и саднящая боль в ладонях и на щеке, а вместе с ней и мысль о том, что кусочки кристаллов могли остаться под кожей.
При свете дня — и в более спокойной обстановке — островитянка начала рассматривать свои руки. Все ссадины указывали на ее близкое знакомство с полом, кое-где виднелись темные крошки камня. Нёэнна рассудила, что кристаллы должны блестеть под лучами солнца, но, как бы она ни вертела руками, пытаясь поймать блик, ничего не происходило. Даже когда девушка вспомнила про свое увеличительное стекло, то не обнаружила никаких следов чего-либо помимо мелких камней, и она пока не могла решить, это хороший или плохой знак. Это не помешало ей потратить целый бурдюк воды на то, чтобы промыть царапины и кое-как их обвязать бинтами.
Сбоку раздался стон, и, к своему стыду, Нёэнна поняла что совсем забыла про Севклеха. Мужчина постепенно приходил в себя, и девушка присела рядом с ним.
– Севклех?
Ее спутник что-то промычал, все еще не открывая глаза. Судя по тому, как он морщился, ко встрече с миром он был пока не готов.
– Мы это, кажется, уже проходили, – слабо улыбнулась Нёэнна, – верно, топляк?
– Слишком… похоже, – прохрипел Севклех. – Как будто меня кто-то здорово отпинал, а потом попрыгал на моей голове.
– Открыть глаза можешь?
– Попробую.
Мужчина шумно выдохнул, лицо его было напряжено. Он слегка приоткрыл глаза, но тут же зажмурился, недовольно зашипев.
– Проклятье, слишком светло. Значит, мы выбрались?
– А ты не помнишь? – Уточнила островитянка. – Я бы хотела понять, что ты помнишь последним, и как ты себя чувствуешь, помимо чувствительности к свету. Ну, и ощущения, что тебя отпинали. Потом я расскажу, что помню сама. – Немного подумав, Нёэнна достала флягу и вложила ее в руку своему товарищу. – Держи, тут вода.
Севклех благодарно улыбнулся, и, наощупь открыв флягу, начал жадно пить.
– Я помню… искаженный центр якоря. Те живые статуи… от них исходил такой гомон голосов, что я совсем потерял себя. Они… кричали, звали к себе. Угрожали… – Он помолчал и сделал новый глоток. – Это… нечто, живущее в этих статуях, попыталось меня… забрать. Поглотить.
– Но ты смог убежать?
– Убежать?.. Точно. Я сбежал, но эти голоса продолжали пытаться меня поглотить… и, кажется, почти смогли это сделать. Что было дальше, до того, как я оказался тут, я не помню.
– Это… довольно большой провал. Сначала обломки тех статуй как будто переплавились в нечто змееподобное, которое пыталось тебя… догнать, как минимум. Я пригвоздила это создание лопатой, и догнала тебя. Мы еще некоторое время бродили по коридорам, пока не оказались у Разлома, и там началось что-то совсем странное. Ты пошел рябью, как если в воду камень кинуть, и словно двоился, при этом уставившись в сторону пропасти.
– Пошел рябью?! – Севклех распахнул глаза, уставившись на островитянку. На его лице был ужас. Девушка утвердительно кивнула, наблюдая за реакцией своего товарища. Ее спутника передернуло крупной дрожью, и он спрятал лицо в ладонях, мотая головой. – Проклятье… я… Нёэнна, ты спасла мне жизнь.
– Что? – Ахнула та.
– Если бы рябь меня поглотила, то я… я бы просто перестал существовать. Полностью.
– …что?
– «Рябь в реальности приводит к полному стиранию той сущности, которая ей подвергается», – процитировал кого-то Севклех, – «все, что поглощается рябью, предается забвению, постепенно, начиная с косвенного контакта, и заканчивая последним свидетелем». Вот что могло произойти.
Нёэнна ошарашенно молчала. В ее голове роилась тысяча вопросов об этой ряби, начиная с самого факта существования такого явления, и заканчивая тем, а не из-за нее ли история Известного Мира такая… обрывочная? Впрочем, это были вопросы для другого времени и места.
– Я… не знаю, что сказать. Потому что не уверена, что в этом есть какая-то моя заслуга.
– Ты можешь быть не уверена, но я знаю. – Пожал плечами мужчина. – Но все равно спасибо тебе за то, что спасла меня.
– Обращайся?.. – Смущенно ответила островитянка. – Но лучше давай избегать таких моментов в будущем. И я еще не закончила рассказывать, что было дальше. Разве что у меня теперь есть подозрение, что я едва к тебе не присоединилась… В общем, мы дошли до Разлома, ты… окаменел и не отвечал. Я начала искать какой-либо выход, но все было покрыто кристаллами, сквозь которые было сложно пробираться. Затем мне пришла в голову мысль осмотреть ближайшие уступы в пропасти, несмотря на то, что опасность Разлома довольно широко известна — я к тому моменту уже не мыслила… рационально. За обрывом, внизу, я увидела деревянный мост, у края которого стоял фонарь. Горящий. Мне это показалось очень странным, и я начала всматриваться… – Девушка почесала поцарапанную щеку, – я не знаю, помнишь ли ты о том, что я брала кусочек металла от тех статуй как образец, но он словно ожил, стал почти жидким, прорвавшись через карман сумки, и, клянусь, совершенно осознанно скользнул в Разлом! А потом произошло что-то совсем странное. И жуткое. – Нёэнна замялась на мгновение. – Сама темнота в глубине пропасти словно пошла рябью, и уже после, когда мы поднялись наверх, я увидела там что-то… змееобразное, как у тех статуй. Но гораздо, гораздо больше. И вид этого существа меня как будто загипнотизировал, утягивал к себе… если бы не боль от расцарапанных ладоней, то кто знает, что бы я сделала.
Севклех убрал руки от лица и смотрел на девушку с ужасом.
– Здесь обитают оаввы? – Сиплым голосом спросил он.
– Кто?
– Оаввы. Это… существа, черви-поглотители, которые… которые поглощают реальность. И служат причиной возникновения ряби… Тогда мои поздравления с тем, что ты выжила.
– Я… тоже рада. – Нёэнна отчаянно пыталась переварить всю эту информацию. – Второй раз я избегаю смерти от чего-то, что настолько странное и чуждое.
– Второй раз?
– У меня было… похожее, в целом, столкновение с Гранью, – девушка поежилась от воспоминаний, – и я лучше расскажу об этом в более приятной обстановке. Может, это и глупо, но рядом с Разломом не хочется упоминать ничего хоть немного мистического.
Ее спутник понимающе хмыкнул, потянулся, разминаясь, и тут же недовольно зажмурился.
– Я все еще чувствую себя так, будто по мне пробежался табун лошадей. Не уверен, что я пока способен идти дальше.
– Согласна, я тоже давно не чувствовала себя настолько выжатой. – Островитянка усмехнулась. – А рассказ Феха оказался-то вполне правдивым.
– Я же говорил, что он нормальный парень.
– Что не отменяет его любви к, хм, приукрашиванию действительности.
Нёэнна осмотрела свое снаряжение, валявшееся кое-как рядом.
– Знаешь, нам не помешает немного чая. Не думаю, что нам понадобится запас воды, если мы собираемся уходить из Красной пирамиды — как приятно звучит эта мысль! — а вот сульпский чай нам только поможет.
Девушке не очень хотелось двигаться, но идея приготовить и выпить чая была более заманчивой, поэтому она засуетилась с приготовлениями. К тому же, островитянка не была уверена, когда они в последний раз ели, и хотя бы пара сухих крекеров пойдет спутникам на пользу. Мысленно порадовавшись тому, что упаковала с собой кусочек плитки сульпского чая, она зажгла горелку, водрузила на нее котелок, залила воду и разломила туда спрессованные листья. Этот чай, растущий на одном из крупнейших островов Архипелага, предполагалось варить в постепенно нагревающейся воде, не доводя до кипения.
Постепенно небольшое пространство, в котором засели спутники, заполнялось характерным густым ароматом сульпского чая, который пах дымом, деревом и солью. Нёэнна достала сверток с походными крекерами. Они были крайне сухими и почти безвкусными, но справлялись со своей основной задачей по утолению голода. Протянув один из ломтиков Севклеху, она откусила от крекера, и почти сразу же поняла, что на самом деле ужасно голодна. Ее товарищ, сначала задумчиво рассматривавший сухой паек, судя по всему чувствовал тоже, и их порции исчезли практически мгновенно. За ними последовала и вторая, и третья порция. К тому времени чай был готов, и, разлив его по кружкам, Нёэнна была готова почувствовать себя способной идти дальше.

Найти самый короткий путь к выходу из Красной пирамиды было непривычно просто. У товарищей была карта, да и в целом первый уровень строения не вызывал той же тревоги, что сопровождала каждый шаг в руинах под землей. Нёэнне пришла в голову мысль о том, что спокойствие нижней ступени пирамиды во многом напоминало спокойствие, которое ощущаешь на кладбище; все пространство чувствовалось именно мертвенно спокойным. Поэтому так неожиданно ярко воспринимались редкие встречи с другими «искателями приключений», и абсолютное одиночество, преследовавшие пару исследователей внизу, только делало этот контраст более заметным.
Небольшой завтрак и чай, судя по всему, дали необходимый запас энергии, достаточный, чтобы пережить досмотр у жрецов Валйа на выходе из Красной пирамиды. Островитянка подозревала, что их с Севклехом помятый вид вызвал подозрения, и что им следует ожидать каких-то последствий, но на данный момент никакая призрачная угроза Культа, Стражей и прочих блюстителей порядка не казалась ей важнее того, чтобы добраться до общежития и наконец нормально поспать. По крайней мере, она надеялась на крепкий сон — пробуждение не смыло воспоминания о том, что ей снилась Грань. Девушка не сомневалась, что ее спутник также мечтает оказаться подальше от руин, а может и вовсе подальше от Красной пирамиды и Разлома. Впервые Нёэнна пожалела о том, что Главная Библиотека находится над этой пропастью: возможность оказаться максимально далеко от этого явления и того, что обитает в его недрах, была крайне заманчивой.
Во время подъема к башням им пришлось пережить еще несколько досмотров, и девушка только утвердилась в мнении, что через какое-то время к ним придут с вопросами, на которые было бы неплохо придумать ответы. Меньше всего островитянке хотелось рассказывать о том, с чем товарищи столкнулись в руинах, особенно жрецам Культа. Запоздало она вспомнила про сумку мертвеца, которую она схватила с собой, и которая теперь болталась, прикрепленная к рюкзаку Нёэнны, но осматривать то, что находится внутри, она планировала после отдыха. Для себя она приняла решение, что сначала — сон, а потом уже новые загадки. Какой бы аскетичной не была келья в общежитии, сейчас она казалась самой уютной комнатой на свете.

Спала Нёэнна без сновидений, и, судя по тому, как у нее затекла рука, не особо двигаясь. Полностью отдохнувшей островитянка себя не чувствовала, но, по крайней мере, была готова функционировать в большей степени, чем вчера. Судя по кусочку неба, который было видно через узкое окно кельи, близился полдень. Девушка решила разобраться с вещами мертвеца до того, как начнет думать о завтраке или обеде. Ее вещи были сброшены в углу, рядом с дверью, и Нёэнна подтянула к себе рюкзак, чтобы рассмотреть сумку.
Та была скромных размеров, как если бы тот погибший шел на занятия в Библиотеке, а не исследовать руины, но сделана из добротной кожи, а потому неплохо сохранившейся несмотря ни на что. Ни кристаллической крошки, ни маслянистой субстанции на поверхности не было видно, но в девушке проснулась брезгливость, обострившая ее осторожность, и она решила надеть свои рабочие перчатки. Нёэнна уселась на полу, выставив сумку на небольшой участок комнаты, куда падал свет, и пододвинула лампу, что тут стояла. Тут все еще было темнее, чем островитянке было нужно, но копаться в этих вещах где-то на виду совсем не хотелось.
Откинув клапан, закрывавший единственное отделение этого, по сути, портфеля, девушка сразу же закашлялась: внутри сумка была покрыта плесенью, и этот застоявшийся, сконцентрированный запах тления и сырости резко ударил в нос. Немного переведя дыхание и дыша ртом, Нёэнна пошире раскрыла отделение портфеля. Внутри была небольшая фляга без пробки — отсюда, очевидно, и начала расти плесень, завернутые в хлопковую салфетку крекеры, не менее пострадавшие от времени и элементов, и небольшая книжка. Девушка аккуратно вытянула ее из сумки, отряхивая от прилипшей еды и кусочков плесени. Под потрескавшейся кожей обложки хрустели распухшие страницы, и Нёэнна поняла, что ей надо быть предельно осторожной, если она хочет пролистать этот журнал и не повредить его еще сильнее. Пока она отложила его в сторону, и снова заглянула в портфель. Помимо остатков снеди внутри обнаружился основательно проржавевший ключ, сломанный компас и футляр с очками. Ключ очень сильно напоминал те, которые использовались в комнатах общежития, поэтому островитянка начала подозревать, что тот, кому принадлежали эти вещи, был из Главной Библиотеки. Про себя она задумалась, ведутся ли здесь какие-то списки пропавших ученых, которые отправились изучать Красную пирамиду и не вернулись.
С этой мыслью она вернулась к книжке, и, расчистив место перед собой, осторожно ее открыла. Бумага сильно пострадала и пошла волнами, а чернила в некоторых местах сильно расплылись и превратились в синие пятна. Это было похоже на дневник, хотя те записи, что приемлемо сохранились, были написаны так аккуратно, что было похоже на манускрипт. Здесь даже были намеки на иллюстрации и орнаменты! У Нёэнны ушло некоторое время, но она смогла разобрать название.
– «Влияние на рассудок лёйерина в обрядах жрецов Культа», – задумчиво прочитала девушка. – Что такое лёйерин?..
У островитянки было нехорошее подозрение, что речь идет о тех кристаллах, что заполнили подземный уровень Красной пирамиды. Все таки, мертвец был найден вросшим в тот ужасный минерал, что, если он все таки похож на ргедок своими свойствами, печальный, но закономерный результат. Не менее ужасающей была мысль о том, что жрецы Культа могли его как-то использовать, и Нёэнна довольно живо представила с десяток вероятностей, где это приводит к крайне негативным последствиям.
Тревожные размышления девушки прервал стук в дверь, и она спешно задвинула книжку под кровать, прикрыв своим рюкзаком — в данной ситуации сумка и ее обыденное содержимое не казалось чем-то, что могло бы привлечь лишнее внимание. В конце концов, ежесезонные вылазки в Красную пирамиду рекламировались именно как возможность поиска древностей, и этот портфель выглядел как настоящая реликвия прошлого.
– Мадам, вас и вашего ученика ожидают в Малой Зале кафедры древних историй, – раздался из-за двери нейтральный голос клерка. – С вами желает поговорить Высокая Святительница. В присутствии главы кафедры, разумеется.
Нельзя было сказать, что Нёэнна была удивлена фактом подобной встречи или не ожидала ее, но то, как скоро ее назначили, все равно покоробило. Девушка стянула перчатки, кинув их рядом с рюкзаком, пальцами пригладила выбившиеся из прически пряди, и распахнула дверь. Служка стоял рядом, ожидая, и смерил ее ничем не выражающим взглядом.
– Доброе… утро, – сухо кивнув, поприветствовала клерка островитянка. – Позвольте позвать моего ученика, и мы к вам сразу же присоединимся.
Не дожидаясь ответа, Нёэнна подошла к соседней двери, где была келья Севклеха, и громко постучала. Дверь, как ни странно, почти мгновенно распахнулась. Судя по всему, ее товарищ уже давно не спал и слышал, что происходит в коридоре. Мужчина выглядел мрачным, и было совсем не сложно предположить, что этому послужило причиной внезапное собрание. За то время, которое спутники провели в Апласе, он успел неплохо познакомиться со структурой и идеологией Культа, и только утвердился в своей неприязни к ним.
– Я готов, – голос Севклеха был полон решимости, и мужчина вышел в коридор, громко хлопнув дверью.
Островитянка вздрогнула от резкого звука, но, быстро улыбнувшись своему товарищу, развернулась к клерку.
– Полагаю, вы нас проводите?
Нёэнна полностью осознавала, что совершенно не готова к серьезному столкновению с жрецами — а титул намекал, что ситуация действительно критическая. Поэтому, когда в голове мелькнула мысль о том, что посещение Апласа и Главная Библиотека не стоили всего того, с чем она столкнулась и еще столкнется, девушка не удивилась. По-настоящему хотелось домой.